Закон счастья - Страница 10

— Разве я не прав?

Она на мгновение растерялась, не зная, как себя вести: признаться ли наконец во всем или молча переживать обиду?

— Ты ищешь успокоения своей совести, считая, что это я отвергла тебя…

— Но именно так и было. Как еще можно назвать твой поступок? Ты улизнула из Оксфорда, не сказав мне ни слова, а через несколько дней улетела в Америку с приятелем.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Мейбл отвернулась и медленно направилась к стоявшему у стены креслу. Опустившись в него, она припомнила, что действительно вернулась тогда из Оксфорда в свой университет. Через несколько дней занятия окончились и они с Джоном отправились на практику в Новую Англию. Отцу она сказала, что ей некогда заезжать домой, хотя на самом деле просто не чувствовала в себе сил после всего, что у нее было с Виктором, смотреть в глаза Лорне, жившей в то время в отцовском доме.

— Впрочем, кто знает… Возможно, я должен быть благодарен, что ты не позволила мне сделать самую большую ошибку в жизни, — тихо продолжил Виктор.

— Какую?

— Я совершил бы глупость, приняв твое девичье любопытство за серьезное чувство.

Мейбл опешила.

— Ах вот оно что?! — гневно воскликнула она. — Как ты можешь судить о чьих-то чувствах? Ты вел себя не лучшим образом. И вообще не следовало допускать того, что случилось между нами…

— Вот, значит, как ты теперь судишь!

— А как же иначе? Я тогда плохо соображала, что делаю. Не говоря уже о том, где и с кем нахожусь…

— Да-а, — мрачно процедил Виктор, — иначе ты ни за что не связалась бы с человеком, носящим фамилию Корте. Готов спорить, что члены твоей семьи, узнай они эту историю, и тебя бы не простили, как и мою мать когда-то. — Он со вздохом повернулся и направился к двери. — Прости, мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Звонки, конечно, носят сугубо личный характер, подумала Мейбл, оставшись в одиночестве. В противном случае Виктор мог бы воспользоваться аппаратом, который стоял на письменном столе. Она все еще ломала голову над поведением Виктора тем утром, о котором шла речь. Он тогда вполне определенно дал понять, что презирает за случившееся их обоих, а не только себя. Поэтому она не стала задерживаться в его студенческой комнате и постаралась как можно скорее оказаться подальше от Оксфорда. А также от своего соблазнителя. Интересно, как бы он повел себя сейчас, узнав всю правду?

История произошла во время летнего бала. Мейбл училась в Бирмингеме, а в Оксфорд приехала по приглашению подруги, студентки медицинского факультета. Откуда ей было знать, что на празднике в числе других выпускников университета окажется и Виктор Корте. Они не виделись уже давным-давно. Однако встреча произошла не сразу. Все началось с того, что один из студентов-медиков принялся ухаживать за ней. Парень был симпатичный, хотя держался чересчур развязно. Он всячески пытался увести ее в уединенное местечко, но она лишь отшучивалась, предпочитая оставаться на людях.

Потом, после одного-единственного бокала шампанского, с ней что-то случилось. Она вдруг почувствовала, что сильно опьянела, чего никогда с ней не было. В какой-то момент Мейбл обнаружила, что находится с назойливым студентом в неосвещенном углу каменной беседки, построенной еще в прошлом веке. Стояла теплая июньская ночь. Под покровом темноты прыткий медик, не теряя времени напрасно, заключил Мейбл в объятия и уже успел забраться за вырез платья. Голова у нее сильно кружилась, и она не соображала, что происходит.

Уже позже она узнала, что на празднике присутствовал Виктор Корте. Он признался, что наблюдал за ней, как только она появилась. Заметив, как один из студентов повел ее подальше от людей, он быстро сообразил, что именно требуется парню, и решил вмешаться, а пока толковал с медиком на корсиканский манер, Мейбл тихонько сползла по стене на пол беседки, да так и осталась лежать.

На следующий день девушка проснулась, чувствуя, что голова гудит как колокол, и обнаружила, что лежит полураздетая в постели, а ее черное шелковое платье аккуратно висит на спинке стула. Еще плохо соображая что к чему, она наскоро приняла душ и почистила зубы, но потом снова забралась в постель. Через несколько минут в комнате появился Виктор с чашкой свежесваренного кофе.

Он-то и поведал Мейбл о событиях вчерашнего вечера, потому что, к ее ужасу, сама она ничего не помнила. Это казалось странным, потому что после одного бокала шампанского подобных провалов памяти у нее не случалось. Виктор высказал предположение, что она вчера выкурила сигарету с дурманящей травкой, которая в сочетании с шампанским и дала столь неожиданный эффект. Однако Мейбл возмутило подозрение об употреблении ею марихуаны. У нее не было такой привычки. Вероятнее всего, она выпила больше одного бокала шампанского.

Пытаясь как-то утешить бедняжку, Виктор присел рядом на кровать. Ласково поглаживая Мейбл по руке, он признался, что, беспокоясь о ее состоянии, почти всю ночь не спал, хотя и устроился на полу в спальном мешке. Такое искреннее внимание к ней наполнило ее душу чувством глубокой признательности и доверия.

Потом простыня, прикрывавшая ее, как-то вдруг сползла, будто сама собой, оставив грудь обнаженной. Но это совсем не смутило Мейбл, более того — показалось совершенно естественным, и вскоре она уже нежилась в объятиях Виктора. В какой-то момент, поймав взгляд, направленный на ее грудь — высокую, упругую, с розовыми сосками, — она поразилась сквозившему в темно-синих глазах выражению. В них появилось что-то плотоядное, но это не смутило и не насторожило ее. Она лишь крепче обняла широкие загорелые плечи Виктора и решительно притянула его к себе…