Закон счастья - Страница 2

Патрика Эггертона поддержала его приемная дочь Лорна. Видя колебания Мейбл, она заверила, что Виктор Корте не будет участвовать в семейном празднике: дела требуют его присутствия на Корсике, где в эти дни должно состояться важное судебное разбирательство. Выслушав отца и сестру, Мейбл взвесила все «за» и «против» и, в конце концов, согласилась отправиться во Францию.

Однако, оставив в стороне благородные мотивы восстановления мира между родственными кланами, Мейбл в душе признавала, что возлагает на эту поездку надежды личного характера. Хотя, разумеется, ей очень хотелось взглянуть также и на новорожденных отпрысков семейства Корте, матерью которых стала Розали, сестра Виктора. Как и у брата, в жилах Розали текла наполовину английская кровь, супруг же ее был истинным французом, выходцем с Корсики.

Мейбл настороженно взглянула на Виктора, нервно облизнув пересохшие губы и с беспокойством прислушиваясь к частым и резким ударам сердца.

— Разве ты не хочешь поздороваться со мной? — поинтересовался он, пристально всматриваясь в лицо Мейбл.

Как и когда-то давно, она поразилась, какие удивительно красивые у него глаза.

Большие, осененные черными ресницами, своим пронзительным темно-синим цветом они напоминали ей северное море в погожий день.

— Здравствуй, Виктор.

— Наконец-то мы снова встретились! Как поживаешь? — спросил он, неспешно оглядывая гостью с головы до ног.

Она неуверенно улыбнулась. Для этого ей пришлось сделать над собой усилие, потому что губы никак не желали складываться в улыбку.

Если бы можно было заранее знать, что встреча с Виктором все-таки состоится! За последние четыре года она не раз представляла, как это произойдет. Два раза ей даже выпадала реальная возможность встретиться с ним, но в последнюю минуту Мейбл находила предлог уклониться от свидания, поскольку не знала, как поведет себя, увидев его.

Мейбл почувствовала, как ее бьет противная мелкая дрожь. Она вдруг испугалась, что выглядит недостаточно элегантно. Ведь ее любимый льняной костюм, наверное, здорово помялся в дороге. Она с беспокойством посмотрела на Виктора: нет ли в его глазах насмешки? Но тот бесстрастно оглядел гостью, не обойдя вниманием юбку, едва достигавшую колен, и замшевые туфли, каблуки которых увеличивали ее рост дюйма на три.

Она презирала себя за чрезмерную впечатлительность и неумение прятать истинные чувства за маской внешнего безразличия. Ведь ей никогда не удавалось спокойно выдержать взгляд Виктора. Более того, ей казалось, что Виктор сравнивает ее с Лорной и непременно всякий раз делает вывод, что она, Мейбл, во всем уступает своей очаровательной сестре.

Лорна и Мейбл внешне были очень похожи, что, впрочем, являлось простой случайностью, так как кровного родства между ними не было. Словесное описание обеих звучало бы одинаково: стройные девушки англосаксонского типа, типичные дочери Альбиона, с голубыми глазами и длинными светлыми волосами. И у той и у другой носики были чуть вздернуты, а губы имели приятную полноту. Однако на этом сходство и заканчивалось.

Лорна обладала некой изюминкой, которая сводила мужчин с ума. Ее формы отличались большей крутизной и сексапильностью, к тому же она была повыше Мейбл. Естественные краски лица казались более яркими, а о ее самоуверенности среди общих знакомых ходили легенды.

Мейбл достаточно было подумать о сестре, как перед глазами моментально возникала картина пятилетней давности: более чем нежно обнимающиеся Лорна и Виктор. Близкие отношения, если верить Лорне, связывают их и по сей день.

Сделав глубокий вдох, Мейбл приказала себе успокоиться.

— У меня все хорошо, спасибо, — ответила она наконец, снова отважившись взглянуть на Виктора.

Он выглядел великолепно. На нем был графитового цвета костюм — этакий эталон парижского дизайна, серо-голубая рубашка и галстук в синюю и коричневую полоску.

Мейбл всматривалась в знакомые черты загорелого лица, и в душе ее нарастало саднящее ощущение потери.

— Я не предполагала, что встречу тебя здесь, — произнесла она, почувствовав, что пауза чересчур затянулась.

— Вот как? Но ведь это мой дом. Разве мог я устроить прием и не присутствовать на нем?

Выходит, эта вилла с садом и парком в живописной местности недалеко от Парижа принадлежит Виктору. Об этом Мейбл никто не предупредил. Открытку с приглашением на семейный праздник прислали Розали и ее мать, которую Эггертоны называют тетушкой Пам.

Однако Мейбл следовало сообразить, что Виктор просто не мог пропустить столь важное событие, как крестины племянниц. Вероятно, он все же сумел спланировать дела таким образом, чтобы судебное разбирательство на Корсике не помешало ему провести столь знаменательный день в кругу семьи. И немудрено: ведь он наполовину француз, в нем течет корсиканская кровь, а для каждого выходца с острова, где люди свято чтут традиции отцов, семья священна. Виктор, несомненно, с раннего детства воспринимал это как непреложную истину. И, само собой разумеется, дети занимали в списке корсиканских приоритетов главенствующее место.

Правда, в большей степени это касается лишь детей, принадлежащих к французской ветви нашего семейства, пронеслось в голове Мейбл. А ребенок, случайно прижитый англичанкой, вряд ли заинтересует Виктора Корте…

Она подавила тяжелый вздох, подумав о том, что дерзкое решение, принятое ею около четырех лет назад после долгих душевных терзаний, вряд ли приведет Виктора в восторг.

— Мейбл, дорогая моя девочка, ты все же приехала! — раздался рядом радостный голос Памелы. Ее появление несколько разрядило обстановку и позволило Мейбл отвернуться от Виктора, чтобы тут же оказаться в нежных объятиях его матери. — Как же я рада тебя видеть!